Российские реформы и недобросовестная конкуренция: опыт нэпа и современная практика (Часть 2)

Российские реформы и недобросовестная конкуренция

Спустя шесть десятилетий после фактического сворачивания нэпа и реставрации коммунистических принципов в экономике, Россия вновь к концу 1980-х годов столкнулась со сходными проблемами начала 1920-х: общая неэффективность экономики с тотальной общественной собственностью на средства производства, отсутствием легального предпринимательства, повсеместным товарным дефицитом, нехваткой продуктов питания, рационированием и социальной нестабильностью.

Глубинная причина подобной ситуации, на наш взгляд, − антинаучный подход при формировании коммунистической доктрины, присущий всем социальным утопиям − игнорирование самой природы человека и его коренных интересов, упоминавшихся нами выше при определении поведенческой модели индивида. Апостериори мы убедились, что изначальная посылка о том, что человек в своем поведении будет руководствоваться альтруистическими соображениями неверна, а ориентирова­ние на данную точку зрения ведет к тяжелым социально-экономичес­ким последствиям.

Как нами уже отмечалось, и предпосылки к проведению реформ и собственно сами пути трансформации социально-экономических систем оказались сходными, и, по сути дела, единственно возможными и ве­рными − возврат к экономике, основанной на частной собственности. Отсюда следуют и общие закономерности в реформировании, осущест­вляется жесткая привязка к проблеме перехода собственности от го­сударства в частные руки. В связи с этим и методы недобросовест­ной конкуренции оказались во многом   аналогичными.

Вместе с тем нельзя не заметить, что многие методы недобро­совестной конкуренции в современных реформах значительно усовер­шенствовались, с развитием научно-технического прогресса появи­лись новые, ранее неизвестные формы, которые требуют осмысления и всестороннего анализа.

Остановимся на общих тенденциях развития и направлениях ме­тодов недобросовестной конкуренции, существующих на современном этапе переходной экономики России. Путь государственного капитали­зма, по которому пошла страна, предопределил специфику переходно­го периода − огромное влияние и значение государства в экономиче­ских отношениях. Ввиду значительной монополизированности отечест­венной экономики, многочисленности случаев предоставления необос­нованных налоговых льгот и привилегий, высоких налогов, некомпе­тентности и ошибок госчиновников, механизм рыночной конкуренции оказался значительно деформированным. Приближенность к государст­венным структурам отдельных предпринимателей и компаний обеспечи­вает им выгодные условия функционирования и высокие прибыли, в то время как те субъекты, кто подобными связями не располагает, не­сут значительно большие издержки.

Естественно, что в предпринимательских кругах хорошо осозна­ется важность связей с государственными структурами, вследствие чего ими в этом направлении предпринимались определенные дейст­вия для налаживания «деловых контактов». Предпринимателями расхо­дуются значительные суммы в виде взяток, подарков, льготного кре­дитования либо строительства для госслужащих. Методы недобросове­стной конкуренции в этой области приобрели довольно причудливые формы и закамуфлированный характер. Обратимся к фактам.

В целях получения льготного валютного кредита в 30 млн. долл. предпринимателю А.Климентьеву требовалось содействие нижегородс­кого губернатора Б.Немцова. Тогда А.Климентьев предложил Б.Нем­цову сыграть с ним теннисный матч с призовым фондом в 1 млн. руб. Матч состоялся 23 августа 1993 года. Победил губернатор. Следую­щий матч на аналогичных условиях состоялся 29 августа 1994 года. Газета «Известия» отмечала в этой связи: «Губернатор вновь побе­дил. Тут же на корте получил деньги, в то время как зрители зло­словили по поводу демонстрируемого перед ними нового способа дачи взяток».[i]

Начавшиеся в начале 1990-х годов процессы денационализации и акционирования государственных предприятий часто сопровождались использованием методов недобросовестной конкуренции − искусственно занижались цены приватизируемых объектов, под надуманными предлогами от конкурсных торгов отстранялись нежелательные конку­ренты, использовались силовые методы воздействия − вплоть до физического устранения неугодных предпринимателей и банкиров.

Зачастую руководство государственных предприятий проводило приватизацию в своих интересах, дезориентируя общественность и трудовой коллектив, утаивая от них важную коммерческую информацию. При скупке контрольных пакетов акций приватизируемых предприятий использовались заемные средства, которые затем погашались из фи­нансовых ресурсов паразитических фирм, открытых менеджментом «ос­новного» предприятия. В качестве иллюстрации приведем пример при­ватизации металлургического комбината в Челябинске. Он довольно типичен, однако из-за ряда обстоятельств данное дело получило ши­рокую огласку.[ii]

Приватизация проводилась следующим образом. Дирекция завода (всего 81 человек) образовала частное предприятие «Томет», кото­рое заняв 2 млрд. руб. у московской фирмы «Старт», разделило эти деньги между всеми членами для приобретения контрольного пакета акций своего основного предприятия — Челябинского металлургичес­кого комбината. Причем «Томет» договорился с областным управлени­ем госимущества взять еще 20% акций, которые должны были пойти в свободную продажу. Иными словами, более 35% собственности (по льготным ценам) оказались бы в руках ограниченного круга лиц втайне от общественности и коллектива предприятия. При этом кредит в 2 млрд. руб. погашался продукцией комбината − 16 тыс. тонн стали были отгружены московскому «Старту» именно в этих целях. Журна­лист, который расследовал данный эпизод, подчеркивает: «Фактиче­ски на комбинате возникла коммерческая структура, в которую вошли те же лица, что и в руководство. Она покупает металл за низкую цену у себя и тут же перепродает его на сторону в несколько раз до­роже. Разница, естественно, становится дивидендом для самих коммерсантов».[iii]

Нередко в конкурентной борьбе за право контроля того или иного предприятия, а также в процессе перераспределения государст­венного имущества консолидировались промышленные и предпринимате­льские структуры не только с государственным аппаратом, но и сорганизованными преступными группировками. Конкуренция в таких случаях принимает особо жесткий и бескомпромиссный характер. В по­гоне за прибылью и собственностью криминально-предпринимательские структуры не останавливаются ни перед чем: в ход идет запугивание конкурентов, поджоги, взрывы и убийства.

Здесь мы вплотную подходим к теме использования силовых методов в недобросовестной конкуренции. Принято считать, что к недобросовестной конкуренции следует относить, в основном, мелкие правонарушения, связанные, по большей части, с использованием чужих товарных знаков и клеветой на товар (или конкурента).

Опасные и тяжкие преступления, связанные с шантажом, убийствами, похищениями людей, нанесением телесных повреждений – эти действия выводятся из законодательного поля недобросовестной конкуренции и относятся к юрисдикции уголовного права. Таким образом, мотивы преступления, сформированные на почве устранения конкурентов, растворяются под тяжестью совершенных деяний. Это напоминает юридический принцип, когда больший срок поглощает меньший.

На самом деле происходит смешение различных классификационных принципов:

• принципа классификации по тяжести преступления;
• принципа классификации по роду преступления.

Если кодифицировать правонарушения по способу отнесения тех или иных деяний к недобросовестной конкуренции, то очевидно, что происходит пересмотр общих взглядов на классификацию преступлений, связанных с конкурентными отношениями. Нельзя в этой связи не обратиться и к теме коррупции и лоббизма недобросовестными предпринимателями своих интересов через влиятельных чиновников. Эта тема особенно актуальна для современного этапа развития рыночных отношений в России.

Сращивание предпринимательских и государственных и криминаль­ных структур представляет собой наиболее опасную для общества фор­му рынка и конкурентных отношений. Объединения подобного типа, как правило, хорошо организованы, дисциплинированы и вооружены, рас­полагают значительными финансовыми ресурсами, имеют разветвленную сеть осведомителей в государственных органах и силовых структурах.

В качестве примера приведем структурно-организационную схему предпринимательско-криминального формирования братьев Ларионовых, действовавшего на Дальнем Востоке в конце 80-х — начале 90-х го­дов (см. рис.16).[iv]

Рис.16. Структурно-организационная схема криминально-коммерческого формирования братьев Ларионовых.

Криминально-коммерческая организация братьев Ларионовых (ко­торая в материалах дела получила название Системы) в некотором смыс­ле типична, а потому нуждается в более подробном рассмотрении. Ее руководители — братья Александр и Сергей Ларионовы не были прими­тивными бандитами, оба имели высшее техническое образование и на­чинали коммерческую деятельность в конце 1980-х годов как обычные предприниматели. Братья успешно действовали в сфере бизнеса, учреждали и открывали новые фирмы − кооператив «Румас» (обучение води­телей); совместное с японцами предприятие «Киоейавто» (торговля подержанными японскими легковыми автомобилями); фирму «Клобук» (торговля недвижимостью); охранное агентство − ТОО «РАЛ». Однако за­дачей зарождающейся империи была не просто прибыльная предпринимательская деятельность, а монополизация рынка и подчинение конку­рентов всего Владивостока. Для решения этой задачи и была создана Система. В программном документе, написанном А.Ларионовым, задачи Системы были определены следующим образом:

• использование связей с административными органами для расширения экономического пространства и воздействия на конкурентов;
• воздействие на конкурентов в коммерческих структурах экономическими методами;
• захват свободного экономического пространства.

Для работы в Системе привлекались специалисты Главного разведывательного управления (ГРУ) и спецназа, уголовники и предприниматели, юристы и экономисты. Банда обладала широкой агентурной сетью. Агентов вербовали в рядах конкурирующих фирм, в противоборствующих криминальных структурах, в милиции и прокуратуре. В архивах Системы обнаружены отчеты, в которых указаны фамилии двух следователей городской прокуратуры − как платных агентов, которым было выплачено по 50 тыс. руб.

Устранение конкурентов производилось при помощи огнестрель­ного оружия, в том числе снайперского, с помощью поджогов и ядов, а также с имитацией несчастного случая. Особое внимание уделялось взрывному делу.

После ликвидации криминально-коммерческого формирования бра­тьев Ларионовых, следствием было установлено, что на счету груп­пировки 18 убийств, 6 покушений на убийства и целый ряд других тя­жких преступлений.

Результатом кооперации промышленников и предпринимателей с криминальными структурами в конкурентной борьбе за сферы влияния в алюминиевой промышленности стала настоящая алюминиевая война.[v] Итогом противостояния стали убийства банкира В.Яфясова и покуше­ние на коммерческого директора АО «Саянский алюминиевый завод» В.Токарева, происшедшие 6 и 10 апреля в Москве. Как следует из мате­риалов следствия, убийства были осуществлены по схожему сценарию профессиональными ликвидаторами.

Широкую известность получило убийство в Красноярске предпринимателя В.Цимика, который руководил деятельностью более чем 20 коммерческих фирм и имел деловые отношения с красноярским алюминиевым заводом. Тогда же по Красноярску прокатилась волна заказных убийств бизнесменов, многие из которых были связаны с алюминиевым бизнесом (только в течение 10 дней были расстреляны 5 генеральных директоров и президентов), что побудило Союз товаропроизводителей и предпринимателей объявить край зоной, неблагоприятной для раз­вития экономики: из-за тотальной криминализации сворачивается производство, сокращаются рабочие места.

Подобных примеров из экономических реформ России, касающих­ся методов недобросовестной конкуренции, можно было бы привести еще достаточно много. Однако уже рассмотренные нами факты в полной мере демонстрируют специфичность и жесткость методов переходной экономики.