В спортивном менеджменте весьма продуктивным является способ рассмотрения управленческих процессов в виде систем, наборов элементов, прямо или опосредованно связанных между собой. В виде организационно-управленческих систем можно рассматривать спортивные команды, тактические схемы расстановки и взаимодействия игроков, выборные и руководящие органы спортивных федераций и лиг, имеющих соответствующие полномочия и делегированные им права, персонал спортивных сооружений, иерархические структуры предприятий спортивной индустрии, министерства спорта областного и национального масштаба. Международный олимпийский комитет, международные спортивные ассоциации и союзы, национальные и интернациональные антидопинговые организации, медийную спортивную среду — всё это тоже можно рассматривать как социально-экономические, спортивно-правовые и организационно-управленческие структуры разного уровня.
Как спортивно-управленческие системы мы можем рассматривать спортивные комплексы и кластеры, стадионы и бассейны, спортсооружения закрытого и открытого типа. И даже тренера, работающего с командой на тренировке с помощью простейших управленческих инструментов — свистка и секундомера, спортивных снарядов и тренажёров — мы вправе рассматривать как системы спортивного менеджмента.
Именно этот подход мы будем использовать как основной при выстраивании нашего курса лекций, в классификации спортивных систем и явлений, при анализе управленческих структур в российской и зарубежной спортивной практике в их различном преломлении — по стоимости и сложности систем управления, по их надёжности и эффективности, по степени централизации и самоуправления.
А.А. Богданов (1873-1928)
В своём научно-практическом обосновании выбранного нами метода обопрёмся на труды известного российского и советского теоретика управленческой науки Александра Александровича Богданова, который изложил свои взгляды в книге «Всеобщая организационная наука — тектология».
Суть подхода Богданова состоит в том, что любая социальная, экономическая, спортивная, военная и всякая иная система состоит из ограниченного набора взаимосвязанных элементов. Такие системы можно условно назвать закрытыми, то есть их взаимосвязью с внешним миром можно пренебречь. Понятно, что это допущение носит условный характер и все реально существующие системы являются открытыми, то есть связаны явными и неявными силами влияния с прочими элементами и системами. Но специфика здесь в том, что открытые системы практически невозможно анализировать из-за бесконечного числа связей. Поэтому обычно вычленяется из общей совокупности ограниченный набор взаимосвязанных элементов, который подвергается анализу. И это даёт положительный результат.
Так вот, А.А. Богданов утверждает, что любое явление, феномен, задача, процесс представляют собой систему, в которой элементы комбинируются между собой определённым способом. Изменение последовательности в чередовании элементов, в постановке задач и изменении управленческих сигналов может привести к существенному изменению конечного результата. Хотите доказательств? — спрашивает Богданов, — пожалуйста. Все слова состоят из букв, а предложения из слов — то есть налицо языковая (лингвистическая) система. Всё отличие гениальных литературных произведений в прозе и стихах состоит лишь в порядке построения элементов, в чередовании слов и фраз, которые формируют новые смыслы и результаты.
А,А. Богданов играет в шахматы с В.И. Лениным. В гостях у М. Горького на острове Капри. 1908.
То же самое мы можем сказать про композиторов и музыкантов, которые пользуются ограниченным набором нот, комбинируя их в разной последовательности. Так из какофонии рождаются хорошие и выдающиеся произведения.
Многочисленные армии одних полководцев были разбиты другими военачальниками, которые не имели численного перевеса и более совершенного оружия. Их преимущество состояло в организационно-управленческих и тактических построениях, в выстраивании боевых порядков, в своевременном использовании резервов, в правильном использовании рельефа местности, человеческого материала.
Если говорить о спортивных результатах и роли менеджмента в их достижении, то здесь нам следует констатировать следующее.
- На элементарном (персональном) уровне мы можем представить атлета как систему. А.А. Богданов как теоретик организационно-управленческих процессов указывает, что разум человека, его волю , мы можем рассматривать как управляющее начало, как менеджера, а тело — как исполнителя. Получается своеобразная двухуровневая иерархическая управленческая система, которая при необходимости дополняется прочими элементами и системами — системой питания, тренировки, взаимодействия со спортивными снарядами, командой, болельщиками и т.д. Для достижения высоких результатов атлет или тренер должен научиться управлять самим собой, то есть осуществлять повседневную деятельность по правилам самоменеджмента (именуемого также сэлф-менеджментом). В своём последующем анализе мы начнём именно с этого базового уровня.
- На клубном уровне или уровне спортивной организации спортивный менеджмент мы будем рассматривать в ином ракурсе. Он существенно отличается от менеджмента персонального уровня, поскольку здесь в качестве системы рассматриваются коллективы людей, работающих в рамках одной организации, выполняющих единые задачи, но в аспекте определённой специализации. Как отдельную систему мы будем рассматривать функционирование спортивной организации в финансовой, медийной и экономической среде, в организации бизнес-процессов, с государственными управляющими и надзорными органами.
- На муниципальном и национальном уровне спортивный менеджмент приобретает иные формы, он существенно отличается от организационно-управленческих взаимодействий на персональном и клубном уровне. В этом ракурсе мы будем рассматривать способы и модели управления спортом для больших и малых населённых пунктов, для профессионального и любительского спорта, для ЗОЖ и двигательной активности всевозможных типов для всех слоёв населения.
- Наконец, на наднациональном, международном уровне мы затронем проблемы управления олимпийским движением, управленческие системы международных спортивных федераций, косвенное управление мировым спортом через CAS и WADA.
На любом из вышеприведенных уровней управления важнейшими категориями спортивного менеджмента являются такие критерии, как границы и качество управления, оптимальность между централизацией и децентрализацией управления, эксперименты и инновации в спортивном менеджменте (включая использование в управленческих процессах искусственного интеллекта). Естественно, мы не оставим в стороне и традиционные факторы управления — такие, как планирование, организация, мотивация и координация деятельности.
Николай Александрович Бернштейн (1896-1966)
Весьма интересный подход в построении систем управления персонального уровня предложил российский учёный Н.А. Бернштейн. Он начинал свою исследовательскую деятельность в Центральном институте труда (ЦИТе) под руководством выдающегося теоретика и практика менеджмента А.К. Гастева. В задачи Бернштейна и его коллег входила проблема исследования физиологии труда, трудовых движений, правильных, ловких и экономных — как раз таких, которыми отличаются квалифицированные рабочие, «набившие руку» на сборочных конвейерах, в сельском хозяйстве, в строительстве, токарном и слесарном деле, в кройке, шитье и т.д. Этот перечень Бернштейн значительно расширял, вводя в него музыкантов, актёров, цирковых артистов, атлетов — всех тех, кому требовались профессионально отлаженные движения. Получив ряд хороших научных результатов, Бернштейн переключился на изучение спортсменов и физкультурников, работая профессором кафедры физиологии в ГЦОЛИФКе. В этот период Н.А. Бернштейн создаёт теорию движений.
Научная проблема движений человека имела на тот период большие пробелы. Далеко не всегда была понятна природа непроизвольных и навязчивых движений, тиков, тремора, рефлективных движений, влияние алкоголя и других веществ на скорость и координацию движений. Сокращение мускулов (например, лапки лягушки при раздражении электрическим током) исследовалось, в основном, в статическом состоянии.
Человек рассматривается Бернштейном как управленческая система, которую следует рассматривать в нескольких уровнях. Он выяснил, что вся совокупность движений человеческого тела имеет сложный характер. Для выполнения того или иного движения мозг не только посылает определённую «команду» к мышцам, но и получает от периферийных органов чувств сигналы о достигнутых результатах и на их основании даёт новые, корректирующие «команды». Это похоже, как пишет Бернштейн в книге «Ловкость и её развитие», на стрельбу из пушки, когда после первого пристрелочного выстрела артиллеристы вносят поправки (коррекции, обратную связь) для большей точности. Таким образом, происходит процесс построения движений, в котором между мозгом (менеджером) и периферийной нервной системой (исполнителем) существует не только прямая, но и обратная связь.
На самых первых порах изучения движений Бернштейн выяснил, что при повторении одного и того же движения, например, удара молотком по зубилу, рабочая точка молотка каждый раз очень точно попадает по зубилу, но путь руки с молотком к месту удара при каждом ударе в чем‑то различен. И повторение движения не делает этот путь одинаковым. «Повторением без повторения» назвал это явление Н. А. Бернштейн. Значит, при каждом новом ударе нервной системе не приходится точно повторять одни и те же «приказы» мышцам. Каждое новое движение совершается в несколько отличных условиях. То же самое происходит и в циклических видах спорта. Поэтому для достижения того же результата нужны иные «команды» мышцам. Тренировка движения состоит не в стандартизации «команд», не в научении «командам», а в научении каждый раз быстро отыскивать «команду», которая в условиях именно этого движения приведет к нужному двигательному результату. Нет однозначного соответствия между результатом движения и «командами», посылаемыми мозгом к мышцам. Есть однозначное соответствие между результатом движения и «образом потребного будущего», закодированном в нервной системе.
Схема 1. Участки головного мозга человека, ответственные за движения (Скриншот из книги Н.А. Бернштейна «Ловкость и её развитие»).
Бернштейн рассматривает эволюцию костно-мышечных систем от насекомых и до млекопитающих, прослеживая усложнение управленческих систем. Он отмечает, что у человека двигательные центры перемещаются от спинного мозга к головному.
Нужны доказательства? Пожалуйста — говорит Бернштейн. Если на открытом мозге человека раздражать слабым током некоторые его участки (см. схему 1), то в движение будут приходить соответствующие участки тела — пальцы, колена, руки, ноги и т.д. Управляющие сигналы от мозга идут к соответствующим нервным клеткам спинного мозга и далее к мышцам. Значит, управляющие центры переданы у человека от спинного мозга наверх, к головному мозгу. А вот у животных или птиц этого нет, указывает Бернштейн, и поэтому курица, например, может какое-то время бегать с отрубленной головой. Человек же, при повреждении головного мозга в какой-либо локации (от инсульта или механического удара) утрачивает способность к движению частично или полностью, хотя мышцы и суставы остаются совершенно здоровыми.
Поскольку мозг человека находится в стадии эволюционного изменения, его функции достраиваются и усложняются. Сам Николай Александрович приводит по этому поводу образное сравнение, связанное с достройкой и перестройкой старого одноэтажного здания. Раньше оно удовлетворяло потребности жильцов, но потом семья стала расти, потребовались новые помещения, комнаты, кладовые, рабочие кабинеты. Жильцы стали надстраивать новые этажи, завозить и устанавливать новую мебель, изменять обстановку. Так совершенствовался наш мозг.
Его главное отличие от животного мира — в способности к обучению. Большинство видов животных не способны к обучению. Как указывает Бернштейн, за всю историю человечества нам удалось «приручить» только два вида насекомых — пчёл и тутового шелкопряда. Да и то, иронизирует Бернштейн, неизвестно, кто кого освоил, человек насекомых, или насекомые человека (намекая на клопов, комаров, глистов и прочих паразитов). К дрессировке и научению способны только самые высоко развитые представители фауны.
Что это означает для человека как минимум, двухуровневая система управления движениями и действиями (т.е. цепью движений)? Многое — указывает Н.А. Бернштейн. Пока ребёнок маленький, его системы двигательного управления не сформировались — поэтому младенцы в первые месяцы своей жизни лишь хаотично сучят ручками и ножками, тогда как многие млекопитающие практически сразу после рождения способны стоять на ногах и даже передвигаться. Движение всем телом (локомоции — ходьба, бег, плавание, ползание) формируются у человека позже и состоят из фонового режима и выработанных упражнениями навыков (автоматизмов). Причём эти автоматизмы (такие, как езда на велосипеде, коньках, плавание и проч.) вырабатываются на основе двух законов: 1) после некоторого времени обучения формируются сразу, скачкообразно; 2) выработанный навык (автоматизм) запоминается на всю жизнь, и если даже десятилетиями не используется, то быстро восстанавливается при первых упражнениях.
В своих работах Николай Бернштейн значительное место уделяет двигательной ловкости, т.е. выработанной человеком филигранной координации движений. Главные факторы в спорте — это сила, скорость, выносливость и ловкость. И если силу и скорость Бернштейн считает специфическими характеристиками конкретного организма, то выносливость рассматривает как согласованное, гармоничное и экономичное функционирование всех органов спортсмена, готовых давать полную мощность длительное время. А вот ловкость — это «двигательная находчивость» в различных экстремальных ситуациях.
Мы ещё вернёмся к научным разработкам Н.А. Бернштейна, который заложил прочные основы для киберпротезирования и теории движений в робототехнике. А в качестве курьёза напомним, что нынешние параатлеты с современными протезами (такие, как Оскар Писториус и Маркус Рэм) показывают результаты зачастую выше, чем здоровые спортсмены.
