Движущей силой развития инновационной экономики является внутренний и внешний спрос на знания, носителей знаний, на наукоёмкие продукты, новую технику, технологии, материалы. От наличия потребностей в инновациях, основанных на знаниях, зависит скорость движения вперёд в части образования особых производственных, социальных и научных институтов, формирование соответствующего мышления, венчурного предпринимательства, благоприятной среды инноваций.
При этом следует помнить о всегда имеющемся в обществе консерватизме и неприятии инноваций, склонности жить сообразно традициям, обычаям, культуре предыдущих поколений. Эти силы представляют собой вектор торможения, который по своему модулю и направлению не совпадает с направлением инноваций, а в отдельных случаях прямо ему противоположен. Противоборство тенденций консерватизма и традиционализма с желанием жить по-новому, воспринимая и встраивая в жизнь инновации, во многом определяет курс экономического развития того или иного государства.
Спрос на экономику знаний определяется целым рядом факторов, в числе которых:
— культурно-исторические;
— политические;
— социальные;
— религиозные;
— экономические;
— демографические.
Охарактеризуем коротко каждый из отмеченных факторов.
Восприимчивость того или иного народа или социальной группы к инновациям варьируется в весьма широком диапазоне. Доминирующим обстоятельством здесь выступают факторы этнического и культурно-исторического характера. Ценность знаний и отдельных личностей-носителей знаний воспринимается неоднозначно. В одних культурах инноваторы, учёные, изобретатели воспринимаются как передовая часть общества, в других – как носители чуждых идей, проводники и распространители вредного влияния соседних государств, цивилизаций, ценностей. В части стран мира Интернет и гаджеты воспринимаются как разрушение традиционной культуры, изменению роли женщины, проникновению в быт западного образа жизни. Данное понимание инноваций, новых знаний и морали воспринимается негативно и встречает усиленное противодействие; в отдельных случаях мы сталкиваемся с проявлениями современного луддизма.
Содействие или препятствование развитию экономики знаний осуществляется нередко на политическом уровне. Так, например, в бытность президента Д. Медведева, об инновационном пути развития было много разговоров и конкретных решений. Многообещающими были перспективы по нанотехнологиям, по Сколково, федеральным научно-исследовательским университетам и венчурным фондам (в том числе, с привлечением иностранного капитала). Однако решить задачу развития в России инновационной экономики с наскока не удалось. Рисковый характер инноваций, их высокая затратность, разворовывание бюджетных средств, коррупция и многие другие обстоятельства не позволили росткам инноваций сразу вырасти до крупных размеров. К тому же сырьевой сектор экономики России в период высоких цен на нефть и прочих коммодитиз позволял жить без рискованных вложений с неопределённой прибыльностью. Иными словами, сектор инновационной экономики на этапе высокой сырьевой конъюнктуры вчистую проигрывает сектору сырьевому.
Социальная среда также может быть позитивным или негативным проводником инноваций, по-разному воспринимать ценность просвещения, высшего и послевузовского образования, научных исследований. Социальный статус и престиж профессий учёного, учителя, изобретателя, рационализатора, конструктора, инженера может быть выше или ниже статуса военного, государственного чиновника, предпринимателя, банкира, прокурора, профессионального спортсмена, актёра. К тому же следует помнить, что для того, чтобы делать важные открытия, товары рыночной новизны, научные разработки мирового уровня, сфере производства знаний требуются лучшие кадры, с выдающимися интеллектуальными способностями. При ненадлежащем социальном статусе носители талантов и знаний в индустрию знаний идут весьма неохотно.
В обществах с расширенным влиянием религии инновационные институты и светское образование развиваются более сложно (хотя имеются и некоторые исключения). Клерикальные политические партии, духовенство и глубоко верующие граждане скептически относятся к достижениям науки и технического прогресса, полагая, что традиционные ценности и жизненный уклад не нуждаются в чрезмерно быстрых изменениях.
О хозяйственных предпосылках развития экономики знаний мы уже касались вскользь, упоминая, что наука и сфера производства знаний (как фундаментальных, так и прикладных) – вещь весьма дорогостоящая. Оплата труда квалифицированных исследователей, содержание научных организаций, экспериментальной базы, научного оборудования – сфера весьма сложная, затратная и далеко не всегда окупаемая. Поэтому преобладающее число современных государств либо не имеет национальной науки совсем, либо имеет секторальные научные организации. Потоки современной и актуальной научной информации поступают в такие страны из-за рубежа, оттуда, где имеется мощная индустрия знаний.
Наконец, следует упомянуть и о демографических особенностях спроса на знания. В силу возрастных и психологических особенностей развития личности, новые знания и умения лучше усваиваются людьми молодого и отчасти среднего возраста. Пик творческой активности учёных и инноваторов также приходится на период в 20-30 лет. Впоследствии творческая активность постепенно угасает. Население, которое во многих развитых и развивающихся странах стареет, становится более консервативным; его больше интересуют инновации в области здравоохранения и фармацевтики, чем в космической технике и нанотехнологиях. Отсюда следует тенденция развития лишь отдельных отраслей знания, несущих людям практическую пользу, и, соответственно, их адекватного финансирования.
