В начале 1990-х годов, когда только появлялись первые фондовые биржи (а также фондовые отделы в составе товарных бирж), власти и общество надеялись на бурный рост отечественного рынка ценных бумаг, который после чековой приватизации должен был стать инструментом перелива инвестиций без посредства коммерческих банков. Общая идея была в целом понятна и заключалась в том, что на российском биржевом рынке появится большая масса эмитентов из числа существующих и вновь образованных предприятий, которые станут котировать свои ценные бумаги (акции и облигации) на соответствующих площадках. Создаваемые в большом количестве чековые и паевые инвестиционные фонды (ЧИФы и ПИФы открытого и закрытого типа) станут активными участниками торгов, потом к ним добавятся брокерские и страховые компании, банки, частные трейдеры, нерезиденты – и рынок станет набирать обороты, особенно после внедрения систем электронной торговли (таких, например, как биржа РТС, начавшая действовать с 1995 года).
Предполагалось, что российская пенсионная система станет функционировать значительно более эффективно, если станет работать не по принципу солидарности поколений (когда работающие граждане платят пенсионерам), а по принципу инвестирования в ценные бумаги. Государство при этом является регулятором и контролёром. Примерная схема инкорпорирования пенсионной системы в фондовый рынок России представлена на рис.1.
Рис.1. Рынок ценных бумаг в системе пенсионного обеспечения
Реформу пенсионной системы по поручению правительства стал осуществлять Михаил Зурабов. Однако данное начинание руководства страны оказалось неудачным – то, что работало ранее в других странах (как, например, в Чили), в России пошло совсем не так, как планировалось. Система негосударственных пенсионных фондов, принявших под свою эгиду часть средств граждан, пожелавших воспользоваться новыми возможностями, активно продвигаемых государственной пропагандой, оказалась неэффективной. Разразившийся в 2008 году финансово-экономический кризис нанёс мощнейший удар по молодым финансовым институтам, действовавшим на российском фондовом рынке. Резкое падение рынка, усугубившееся началом военных действий в Южной Осетии, уменьшило капитализацию бумаг по индексам РТС и ММВБ на 75%. Практически все управляющие компании, брокерские фирмы, частные трейдеры и банковские структуры понесли серьёзный урон, потеряв половину и более клиентских инвестиций. Не все смогли дождаться восстановительного роста 2009-2010 годов, когда можно было вернуть часть потерь.
Не в лучшем положении оказались и будущие пенсионеры из числа «молчунов» и тех, кто пожелал воспользоваться услугами ВЭБа. Из рассылаемых ПФР «писем счастью» россияне с удивлением узнавали, что специалисты ВЭБа не могли даже угнаться за инфляцией, не говоря уже про то, чтобы что-то заработать.
В российском правительстве стало наступать понимание того, что накопительная система не просто даёт осечки; в ней происходят системные сбои, которые ставят под вопрос саму модель накопительной системы посредством инвестирования в ценные бумаги. Да, в системе солидарности поколений с российской спецификой многое вызывает сомнения (возможность наследования, адекватного учёта стажа, получения пенсии при переезде в другую страну, задержек выплат, несвоевременность индексации и проч.), но в накопительной системе проблем оказалось ещё больше. Выяснилось, например, что российский фондовый рынок не растёт – ещё 7-8 лет назад Сбербанк стоил 105-110 рублей за простую акцию (сегодня – 69 руб.); Газпром стоил 250-300 рублей (сегодня – 143 рубля) и т.д. И это без учёта инфляции, которая исчисляется сотнями процентов. Даже если кто-то и сможет заработать на таком рынке за счёт волатильности, то другие обязательно проиграют, так как на фондовом рынке осуществляется игра с нулевой суммой.
Сейчас, когда в правительственных кругах наступает всё большее осознание порочности пути вложений пенсионных денег в фондовый рынок, россиянам следует предложить какую-то иную, более надёжную и доходную модель накопления денег на старость. По-видимому, в скором будущем отечественным законодателям придётся отказаться от такого затратного механизма как Пенсионный фонд России, который примерно шестую часть пенсионных средств расходует на себя. Гражданам, по-видимому, придётся разрешить накапливать пенсионные средства на персональных счетах в госбанках (например, Сбербанке), чтобы они могли видеть общую сумму аккумулированных ими средств через Интернет. Такой способ отчасти снимет проблему уклонения граждан от отчислений в ПФР. Государству также в какой-то (вероятно, отдалённой) перспективе придётся отказаться от повышенных пенсий депутатам, муниципальным и государственным чиновникам, судьям, силовикам и прочим привилегированным работникам. Чем раньше российские власти сделают это, тем менее разрушительными будут экономические последствия.
