Тема 5. Роль государства в рыночной экономике (Часть 2).

3. Общественный выбор экономической модели

Мы уже отмечали выше, что экономический и социальный оптимум в общем случае не совпадают. И даже более того, могут находиться в состоянии обратно пропорциональной зависимости – в этом мы убедились, вынося множество Парето в пространство конфликтующих критериев. Упрощая ситуацию до показателей «работа» (характеризующего экономическую деятельность) и «досуг» (характеризующего социальную деятельность и отдых), мы можем построить следующий график (см. рис.1).

Рис.1. Взаимосвязь совокупных показателей работы и досуга в экономической системе (в чел.-час).

График, представленный на рис.1, иллюстрирует хорошо известную всем взаимосвязь – чем больше и интенсивнее люди трудятся, тем меньше они отдыхают и имеют времени на досуг – на занятия спортом, творчеством, домашними делами, воспитание детей и проч.

Очевидно, что за время работы люди производят большее количество товаров и услуг, чем в период досуга. Таким образом, результаты хозяйственной деятельности, выраженные в единицах ВВП, будут лучше тогда, когда население больше работает и меньше отдыхает. Это как раз то, что находит свое отражение на графике рис.1. в виде обратно пропорциональной зависимости.

Конечно, данная взаимосвязь в реальности гораздо более сложная; она в значительной мере зависит от производительности труда, от степени автоматизации производства, от половозрастного состава населения, от уровня культуры и образования, поведенческих моделей. Однако нам для предварительного анализа необходим лишь общий вид функции, отражающий конфликт критериев экономической деятельности (т.е. результатов ВВП) и свободного от работы времени (досуга) населения.

Для определения базовых позиций по общественному выбору экономической модели рассмотрим два полярно противоположных варианта. В первом из них правительство решило максимально увеличить экономические результаты за счет сокращения времени отдыха и досуга населения (см. рис.2).

Рис.2. Зависимость экономических результатов от сокращения времени досуга (треугольник бунтов).

Линия графика начинается с некоторого базового уровня экономической деятельности, отличного от нулевого, так как всегда нужно производить какие-то работы по добыче средств к существованию. Этот минимальный уровень обозначим за Р_о.

Далее график имеет тенденцию к возрастанию до момента времени tа. Условия труда для населения все более ужесточаются – растет продолжительность рабочей недели, к работе привлекаются даже дети 10-12 лет (что действительно имело место в европейских странах и в России в XVII-XIX вв.).

В конце концов потогонная система начинает отторгаться обществом, происходят забастовки и революции. От максимума в точке А экономическая деятельность довольно резко снижается, уходя к линии поддержки Р_о. На графике рисуется своеобразная фигура, которую условно можно назвать «треугольник бунтов».

Рассмотрим теперь альтернативный случай, когда правительство вводит все большее число нерабочих дней в связи с празднованием разных дат или из популистских соображений. Такое случалось, например, еще в Римской империи, где народ требовал «хлеба и зрелищ», а празднества с гладиаторскими боями и возлияниями длились подчас месяцами.

Кстати, и русская экономическая история в этом аспекте весьма показательна. Так, количество нерабочих дней в России в 1850-е гг. составляло, по подсчетам проф. Б.Миронова, 230 дней (в том числе праздничных 95 дней), в 1872 г. 240 и 105 дней соответственно, а в 1902 г. таковых было уже 258 и 123.[i]

Вернемся к теоретическим обобщениям. Слишком большое число выходных и праздничных дней также ведет, в конечном счете, к недовольству населения, Праздники перестают быть желаемым благом и утрачивают полезность, когда количество произведенных товаров и услуг снижается, цены на них растут, а доходы домохозяйств падают.

Таким образом, выбор экономической модели обществом складывается из обобщенных представлений о наилучшем сочетании продолжительности рабочей недели и времени досуга граждан данной страны.

Второй момент – это время начала и окончания трудовой деятельности населения. Наряду с фактором справедливого соотношения труда и отдыха, продолжительность трудовой деятельности мужчины и женщины в данной стране также является моральной и культурной основой для выбора обществом наиболее приемлемой экономической модели.

Может показаться, что это лишь абстрактный посыл, некое теоретическое допущение, а в целом даты начала трудовой деятельности и выхода на заслуженный отдых определяет законодатель и правительство страны. На самом деле и законодатели, и правительство вынуждены действовать не произвольно, а в определенном «коридоре событий», в котором позволяет действовать государству население. Неосторожные действия исполнительной и законодательной власти в плане изменения пенсионного возраста легко может привести к социальным протестам и смене правительства. Корректировки сроков выхода на пенсию возможны только при определенном понимании населением необходимости данного шага.

Выбор экономической модели и пенсионная проблема связаны также и по иным каналам связи. Например, кем заменять выбывающее по возрасту трудоспособное население? Если мигрантами из бедных стран – это одна экономико-культурная модель; если работающими пенсионерами – это другая экономическая и социальная парадигма. Как мы видим на примере Западной Европы, политика мультикультурализма далеко не всегда приносит позитивные плоды, во многих странах растут националистические настроения и противостояние коренного населения и мигрантов. Приход к власти правых партий может обернуться возвратом неонацизма и реставрации тоталитарных экономических моделей.

Третий момент – это внешний фактор: мы смотрим на страны с наиболее высоким уровнем жизни и сравниваем себя с ними. Если сравнение не в нашу пользу, то мы анализируем нашу хозяйственную систему, сопоставляем себя с населением богатых стран. По большей части мы приходим к выводу, что наш народ – не хуже и достоин таких же условий. В то же самое время люди редко спрашивают себя – хотят ли они столько же работать, чтобы много производить и зарабатывать?

Проблемы, возникшие в 2010-2011 гг. в еврозоне, показывают, что далеко не всем государствам, вошедшим в Евросоюз, подходит та экономическая модель, которую они для себя приняли. Такие страны, как Греция, Португалия, Италия, Испания, Ирландия оказались в очень сложном экономическом и даже преддефолтном положении из-за более низкой производительности и интенсивности труда, чем это есть в Германии, Франции, Нидерландах. Отказ от собственной национальной валюты и добровольное ограничение суверенитета сыграло с этими странами злую шутку. По-видимому, в ближайшие два года мы увидим частичный распад еврозоны и новый общественный выбор экономических моделей странами Евросоюза.

На пороге значительных изменений в плане выбора новой хозяйственной парадигмы стоит и Россия. Выборы в парламент страны, проведенные в конце 2011 г. показали, что у населения имеются большие претензии к способам управления экономикой, к государственному аппарату и способам принятия политических и хозяйственных решений. Запрос общества на обновление экономической и политической системы может быть реализован как модернизация, или более скачкообразно – как революционное преобразование.

4. Фиаско государства

Рассматривая дефекты рынка и его неспособность решить некоторые вопросы, выходящие за рамки интересов отдельных индивидов, мы указывали на проблемы экстерналий и общественных благ, которые проистекают из человеческого эгоизма.

Эгоизм и связанные с ним действия, направленные на обеспечение персонального благополучия и максимизацию собственного дохода, в экономической теории также называют законом личного интереса, который, чаще всего, противоречит интересу общественному. Это противоречие между личным и общественным порождает фундаментальную проблему и для государства, которую принято называть провалами или фиаско государства.

Суть проблемы проста и сложна одновременно. Люди, входящие в аппарат государства (избранные политики, чиновники, депутаты, министры, судьи, прокуроры и проч.) призваны исполнять определенные функции, входящие в компетенцию законодательной, исполнительной и судебной власти.

Но человек не всегда морально устойчив к разного рода соблазнам. Закон личного интереса подталкивает должностных лиц на совершение действий, наносящих ущерб работодателю (т.е. государству), но приносящих госслужащим определенные дивиденды в любом виде – денег, подарков, власти, статуса.

Недобросовестные слуги государства и закона начинают подтачивать устои власти изнутри, делая это латентно и скрытно, подобно тому, как муравьи незаметно поедают сердцевину большого дерева, которое на деле оказывается колоссом на глиняных ногах.

Практически полные провалы государства мы наблюдаем в таких странах мира, как Сомали и Афганистан. Центральные правительства в этих странах контролируют только незначительную часть территории. Экономическая база государства такова, что не позволяет в полном объеме финансировать армию, полицию, аппарат госслужащих. Место государства занимают криминальные группировки или преступные кланы, основанные на этнических, идеологических или иных принципах. Нормальная экономическая деятельность подменяется производством и сбытом наркотиков, пиратским промыслом, торговлей людьми и оружием.

Частичные провалы государства наиболее часто и рельефно проявляются в управлении социально-экономическими процессами и системе принятия решений. Коротко остановимся на этих двух моментах.

Известно, что приоритетными целями практически любого государства является повышение благосостояния своих граждан и обеспечение комфортных условий для жизни и бизнеса собственных юридических и физических лиц, а также нерезидентов. С виду простая задача на деле оказывается необычайно трудным делом с точки зрения управления государством и регулирования социально-экономических процессов. Отметим ряд феноменов, свойственных в той или иной степени всем современным государствам.

Коррупция. Люди, входящие во властные структуры, нередко отдают приоритет личному эгоистическому интересу в ущерб интересу общественному. Проявляется это в торговле должностными полномочиями и создании искусственных барьеров для лиц, обращающихся в госорганы за получением лицензий, разрешительных документов, согласований и т.п. За каждое свое действие, законное или противозаконное, недобросовестный госчиновник требует мзду, которую вынуждены платить предприниматели и обычные граждане.

Нередко мы встречаем подобные явления в силовых структурах, в судопроизводстве, в военкоматах, на таможне, в системе исполнения наказаний и других государственных органах. Система поборов и мздоимства чиновников ослабляет государство, подрывает веру граждан в его эффективность и справедливость, ведет к социальным протестам и революциям.

Некомпетентность. Еще одним значимым провалом государства является проблема подбора и расстановки кадров на руководящие должности в госаппарате. Чего, казалось бы, проще – следует организовать конкурс и тестирование при приеме на госслужбу наиболее знающих и компетентных лиц с хорошей репутацией и достаточным опытом работы.

Однако в реальной практике управления государством все не так просто и однозначно. Отметим несколько факторов:

— аффилированность. На управленческие посты в госаппарате нередко назначаются люди, имеющие с вышестоящим начальством родственные, деловые и дружеские связи, т.е. то, что называют аффилированностью. Таким образом в самой системе государственного управления формируется приватный характер отношений и семейственность, которая препятствует вытеснению некомпетентных сотрудников компетентными.

— независимость знающих специалистов. Чаще всего хорошие управленцы и компетентные сотрудники госаппарата проявляют определенную независимость и несговорчивость по вопросам нецелевого использования государственного имущества и средств госбюджета. Поэтому система государственного управления зачастую отторгает таких специалистов, с которыми «сложно договориться».

— купля-продажа статусных и доходных мест в госаппарате и депутатском корпусе. Торговля должностями на государственной службе и в церкви (т.н. симония) имеет очень давнюю историю. Покупатели высоких и доходных должностей со времен античности и раннего средневековья действовали по одной и той же схеме, пытаясь окупить сделанные инвестиции путем использования тех возможностей, которые предоставляет им новая должность.

Не претерпели сколько-нибудь серьезных изменений мотивы покупатели должностей и в настоящее время. Покупка мест депутатов, сенаторов, мэров и губернаторов создает определенные возможности как для лиц, занимающих соответствующие кресла, так и для родственников таких госслужащих. Российская политическая практика богата самыми разнообразными примерами такого свойства; следует также подчеркнуть широкую распространенность данного явления по всему миру.

Остановимся теперь на системе принятия политических решений, которую часто анализируют американские и европейские макроэкономисты. Отметим, прежде всего, логроллинг и парламентский лоббизм.

В российской и советской традиции политической экономии данный раздел макроэкономики практически полностью отсутствовал и десятилетиями не развивался по идеологическим соображениям. И лишь с переходом к рыночной экономике тема принятия решений актуализировалась и сейчас интенсивно развивается.

Приоритет в разработке тематики логроллинга и парламентского лоббизма в связи с формированием «правил игры» для рынка и отражения проблемы фиаско государства, принадлежит американским экономистам.

Сущность парламентского лоббизма заключается в том, что заинтересованные «группы давления» (или, по-другому, «лобби») в лице представителей торговли, промышленности, военно-промышленного комплекса, банковского сообщества, профессиональных союзов и объединений, оказывают влияние на процесс принятия законодательной базы, напрямую затрагивающей их коммерческие интересы. Действуя непублично, лоббистские группы через своих доверенных лиц «работают» с парламентариями, предлагая им деньги, подарки или синекуры (т.е. хорошо оплачиваемые должности с минимальным кругом обязанностей) за определенные политико-экономические решения – например, за голосование «за» или «против» какого-либо законопроекта. С точки зрения провалов государства здесь обнажается такой явный дефект, как принятие «правил игры» под интересы определенной экономической или политической группы, что идет вразрез с интересами большинства населения страны.

Логроллинг (от англ. log – бревно и rolling – перекатывать) как явление в макроэкономике также тесно связано с формированием адекватной правовой базы для экономических субъектов. Жаргонный термин «перекатывание бревен» в научном плане означает нахождение компромисса в среде многовекторных интересов законодательной и исполнительной власти. Например, при обсуждении и принятии Трудового кодекса в Госдуме заинтересованными сторонами выступают работодатели в лице бизнеса, государственных и некоммерческих структур, отраслевые профсоюзы, инвалидные и общественные организации. Каждая из сторон жестко отстаивает свою позицию, отвергая всякие попытки урезать ее права. После фазы первичного противостояния и обозначения своих интересов, участники правового процесса начинают поиск взаимоприемлемых подходов, так как безапелляционное блокирование всех предложений препятствует принятию Трудового кодекса.

Выясняется, что стороны готовы поддержать тот или иной текст закона, но на определенных условиях – скажем, при уступках по совершенно другому законопроекту – например, о банковской деятельности. Таким образом, нахождение компромисса между парламентариями, политическими партиями, общественными и предпринимательскими организациями, профсоюзами и госструктурами уподобляется процессу «перекатывания бревен», в результате которого на свет появляется сильно деформированный этими бревнами закон, в целом не устраивающий ни одну из сторон. Однако такая искаженная правовая база действует во многих странах мира, вызывая неудовлетворенность большинства граждан и профессиональных групп.