Говоря о путях развития экономики знаний, мы не можем не коснуться такого основополагающего момента, как подразделение знаний на позитивные (полезные) и негативные (вредные). С точки зрения общефилософской данная постановка вопроса и сама классификация такого рода может показаться достаточно странной, надуманной и даже абсурдной, так как вред или польза, правильность или неправильность использования – категории этические, которые зависят от мировосприятия, моральных ценностей, идеологии тех или иных индивидов или сообществ.
Однако в плане прикладном, практическом, люди из разных стран и цивилизаций устанавливают определённые рамки на доступ к знаниям. Детям говорят, что они пока не доросли до требуемого возраста, конкурентам закрывают доступ к технологическим секретам, рецептурам и клиентским данным, государство оперирует понятием военная и государственная тайна, в интернете блокируются сайты, раскрывающие способы изготовления взрывчатых или наркотических веществ.
В известной степени экономика знаний приходит к существенным и даже неразрешимым противоречиям с рыночной экономикой с её ценностями, поведением индивидов и корпораций, политиков и политических партий.
Из чего следует такое утверждение? Прежде всего из основного культурного, социального и экономического посыла рынка – зарабатывать прибыль всеми доступными способами (в том числе сомнительными и преступными), конкурировать с окружающими, двигаться вверх по карьерной и социальной лестнице, расчищая себе «место под солнцем» энергично и жёстко.
Знания в этом ракурсе играют специфическую роль. Во-первых, глубокие фундаментальные и профессиональные знания могут стать и становятся инструментом самоутверждения и демонстрации превосходства над соперниками. Именно в таком ключе действовали в конце Второй мировой войны американцы, которые сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, хотя военной необходимости в данной бомбардировке не было. США поступили таким варварским способом для демонстрации военной силы, научных достижений и технологий, которыми они тогда располагали в качестве монополистов. Сотни тысяч жизней японцев стали лишь разменной монетой в глобальных амбициях США.
Конечно, отмеченный нами принцип действует и по линии корпоративного сектора, предпринимательского сообщества, частных лиц. В прошлой и современной практике мы можем найти огромное число примеров, когда знание использовалось как оружие против неугодных людей, народов, компаний, стран.
Во-вторых, имеющиеся знания не уберегают от предосудительных поступков, связанных с негативным воздействием на природу. В погоне за наживой люди истребляют целые виды животных, загрязняют окружающую среду промышленными выхлопами и стоками, негативно воздействуют на климат планеты. Нельзя сказать, что правительства крупных стран не понимают сложность и масштаб проблемы; однако выполнять решения Киотского протокола многие не торопятся, цинично заявляя, что это может сдержать их экономический рост.
Таковы сегодняшние реалии. Рынок, как преобладающая в мире экономическая система, продуцирует соответствующее отношение людей, компаний и государств в отношении к себе подобным. Без серьёзной трансформации экономических и социальных отношений, ценностей и морали человека, экономика знаний может стать инструментом разрушения цивилизации. Уже сейчас, после возрождения блокового противостояния и активизации новой холодной войны, человечество вновь подошло к опасной грани начала ядерной войны. Положение к 2015 году обострилось до уровня Карибского кризиса. И в чём причина такого мощного противоборства, новой «гибридной войны»? Ответ прост – развитые страны Запада не хотят снижать своё влияние и потребление в условиях динамичного роста новых центров экономической силы – Китая, Индии, России, других развивающихся стран. Знания, инновации и технологии становятся действенным оружием против политических и экономических конкурентов; к ним применяются санкции, призванные отбросить назад государства с недостаточным багажом знаний, инноваций, капиталов.
Рыночная система в виде «дикого капитализма» с соответствующими моральными установками, этикой и моделями поведения индивидов весьма плохо сочетается с экономикой знаний, создавая повышенные риски и неопределённости будущего развития человеческой цивилизации.
