Обычно под названием «экономика знаний» понимают такую хозяйственную систему, которая использует знания как источник развития и роста. При этом термин «экономика знаний» используют в широком и узком смыслах. Когда говорят о типе экономики, где знания играют доминирующую роль, то речь идёт о широкой интерпретации данной дефиниции. Если же речь идёт о некоей составляющей, о секторе экономики знаний, встроенной в общую хозяйственную канву, то тогда термин трактуется в узком смысле.
Часто понятие «экономика знаний» увязывают с категорией «человеческий капитал», подразумевая под последней население, имеющее тот или иной уровень знаний, умений, набор характеристик (дисциплинированность, обучаемость, аккуратность, законопослушность, склонность к правонарушениям, алкоголю и проч.). Это представляется логичным, так как люди составляют основу хозяйственных систем.
Однако нам следует взглянуть на данную проблему и под другим углом зрения. Представим себе несколько типов экономики знания.
Первый тип – технократический, когда государством управляет достаточно узкий круг технократов; такую социально-политическую элиту можно также назвать сциентократией. Подобная модель была впервые построена древнегреческим философом Платоном, который считал, что идеальное государство должны возглавлять мудрецы. Осуществляя государственное управление на иных принципах, чем это принято в различных демократиях, мудрецы и учёные быстрее решают задачи по созданию стабильного и процветающего государства. Платон не только выдвигал теоретические модели построения идеального государства, но и попытался применить их на практике, давая рекомендации тирану Дионисию. Кончилось это тем, что разгневанный Дионисий продал великого философа в рабство на невольничьем рынке.
Несмотря на плохое начало, технократическая модель оказалась весьма жизнеспособной и интересной, которая дала миру множество продолжателей. В современном прочтении применительно к экономике знаний её можно структурировать следующим образом. Правительство и законодательную власть представляют не политиканы и дилетанты из различных слоёв общества, а квалифицированные профессионалы с багажом специальных знаний (по управлению, экономике, технике, здравоохранению, образованию и т.д.). Текущие рекомендации и стратегии развития им выдают особые институты из предпринимательской и ведомственной среды, системы НИИ и РАН, а также международные эксперты.
Таким образом, научная и профессиональная элита, являющаяся носителем и концентратором знаний, управляет экономикой наилучшим образом, своевременно принимая и реализуя необходимые правовые акты, модернизируя промышленность, бизнес и некоммерческий сектор.
Как видим, в описанной технократической экономике знаний высокого уровня образования для всех не требуется, что экономит значительные средства на государственной системе просвещения. Продавцам, водителям, станочникам, представителям многих других профессий высшее образование не требуется. Излишние знания, которые быстро забываются, данным категориям работников не навязываются.
Второй тип экономики знаний имеет существенные отличия от рассмотренного выше технократического. В этой парадигме знания рассматриваются как существенная часть человеческого капитала, в связи с чем государство настаивает на определённом минимальном уровне образования – например, всеобщего среднего (11-летнего) или даже высшего образования. Теоретики такого подхода к экономике знаний полагают, что знания – это всегда благо, которое трансформируется в благосостояние и повышенный экономический рост.
Однако практика показывает, что такой подход ошибочен и приносит немало разочарований. Если мы возьмём, например, количество аспирантов, а также количество людей, защитившие кандидатские и докторские диссертации в РФ за последние 25 лет, то мы констатируем практически трёхкратный прирост. Тем не менее, за данный период времени российская наука в значительной степени снизила свою эффективность, утратила позиции на мировой арене. Формально возросший уровень знаний в обществе не только не привёл к экономическим прорывам, но лишь повысил затратность и эффективность научной отрасли.
Более того, здесь также можно подчеркнуть, что высокое качество человеческого капитала может вступать и действительно вступает в противоречие со структурой сырьевой экономики, которая делает невостребованными знания учёных, инженеров, преподавателей, вообще работников интеллектуальной сферы. Простая экономика нуждается в рабочих профессиях, в знаниях и умениях нижнего (прикладного) уровня. Иными словами, запросам экономики должен соответствовать уровень знаний.
Третий тип экономики знаний можно условно назвать тотальным. Здесь уже не просто отдельные талантливые учёные, профессионалы, носители практического опыта являются элитой нации, способной управлять государством. В таком обществе с максимально качественным человеческим капиталом все условно одинаково образованы, имеют один или несколько дипломов о высшем образовании или располагают научными степенями. Это, казалось бы, идеальное общество знаний, наверняка не станет таким же идеальным в хозяйственном отношении.
Люди, получавшие образование с целью получения высоких должностей и осуществления карьерных устремлений, будут впоследствии разочарованы тем, что высоких постов на всех не хватает, и большинству всё равно придётся трудиться на рабочих местах с высокой долей физического труда. Более того, заработная плата лиц, идущих на рабочие вакансии, будет выше, чем у людей, сделавших значительные инвестиции в обучение и получение знаний. Спрос на услуги вузов будет со временем падать (как например, это происходит в Швейцарии, которая, как считается, построила экономику знаний; ныне швейцарские вузы делают акцент на иностранных студентов), население и бизнес будут ориентироваться на недорогие и краткосрочные тренинги, позволяющих быстро добиваться конкретных результатов.
Таким образом, экономика знаний может принимать различные формы в современном мире, по-разному комбинируясь с политическими, хозяйственными, культурными и социальными реалиями.
