Состояние Воронежской экономики в последние годы существования СССР (ч.1)

В 1985 г. к руководству страной пришёл новый Генеральный секретарь КПСС М.С. Горбачёв, который энергично взялся за модернизацию многих сфер общественной жизни. Был взят новый курс во внешнеполитических отношениях, начата активная борьба с пьянством, алкоголизмом и самогоноварением,* провозглашены новые принципы в организации и управлении экономикой. В отличие от своего предшественника Ю.В. Андропова, который пытался преодолеть негативные тенденции в социальной и хозяйственной жизни путём усиления административных и уголовных мер против нарушителей,** Горбачёв пошел по пути либерализации хозяйственных отношений, пытаясь улучшить социалистический строй.

Основными положениями горбачёвской экономической политики стали его широко известные тезисы – перестройка, ускорение, хозрасчёт.

Причины, вызвавшие перестройку хозяйственных отношений в рассматриваемый период хорошо известны, – это общая неэффективность планово-централизованной экономики без института предпринимательства, замедление экономического роста, старение основных производственных фондов, чрезмерная доля ВПК, долгострой, снижение качества выпускаемой продукции и проч. Все названные факторы проецировались и на воронежскую экономику, оказывали своё негативное действие на все сферы хозяйственной деятельности края. Постепенно нарастала численность дотационных предприятий и доля убыточных колхозов, всё большее количество заводов и фабрик не выполняло плановых заданий. Так, план по Воронежской области в целом за 1989 г. был выполнен лишь на 98,6 процента; в среднем по Воронежу – на 98,5 процента (причём ни один из шести городских районов не выполнил плана на 100 процентов).[1] Аналогичная картина складывалась и по районам области (из которых лишь три выполнили плановые задания на 100 процентов). Список предприятий Воронежа и области, снизивших объёмы производства по сравнению с соответствующим периодом 1988 г. включал в себя 140 заводов и фабрик.[2]

Так проходили первомайские демонстрации в Воронеже

Для более точного установления картины состояния воронежской экономики периода 1985-1991 гг. проанализируем ситуацию в промышленности, сельском хозяйстве и некоторых других значимых сферах хозяйственной жизни Воронежа и области.

Рассматривая данный этап в развитии Воронежской экономики, нельзя не упомянуть крупнейший энергетический и хозяйственный проект, потребовавший огромных финансовых и материальных затрат, но закончившийся полным фиаско. Речь идёт о Воронежской атомной станции теплоснабжения (ВАСТ), которая должна была заработать в пригороде Воронежа — посёлке Шилово. Реализация проекта была начата в 1983 году, когда отрасль атомной энергетики была на подъёме — живой тому пример процветания —  Нововоронежская АЭС, вырабатывавшая дешёвую энергию для потребителей всех типов и существенно пополнявшая местные бюджеты.

Тогда, в середине 1980-х, проект ВАСТ оценивался весьма оптимистично; на тот момент властям виделись от его реализации сплошные плюсы – создавались высокотехнологичные рабочие места, удешевлялась тепловая энергия (особенно для системы ЖКХ), улучшалась экологическая обстановка. Десятки низкопроизводительных котелен, разбросанных по всей агломерации и работавших на угле, заменялись на единый мощный атомный реактор, который резко снижал себестоимость тепловой энергии для миллионного города. Экономия состояла ещё и в том, что благодаря ВАСТ мегаполису не надо было закупать уголь, мазут или природный газ извне, что улучшало торгово-финансовый баланс Воронежской области и повышало благосостояние жителей.

Заброшенная ВАСТ

Рядом со строящейся ВАСТ в посёлке Шилово был построен жилой комплекс для семей энергетиков, которые должны были обслуживать станцию и всю прилегающую инфраструктуру. За годы строительства многие объекты были доведены до высокой степени готовности. Однако авария на Чернобыльской АЭС, случившаяся в апреле 1986 года, повернула общественное мнение против ВАСТ.

Воронежский референдум от 15 мая 1990 г. поставил крест на гигантской работе, проведённой соответствующими министерствами и ведомствами. Миллиардные инвестиции оказались выброшенными на ветер. Правда, надо отдать должное правительству и Минэнерго, которые несколько раз пытались реанимировать проект. Но всё было напрасно. Предубеждение воронежцев было столь велико, что никто и слышать не хотел о расконсервации объекта.

А тем временем на самой ВАСТ проходила тихая и скрытная работа по расхищению имущества, распродаже всего, что только было можно открутить, отрезать или демонтировать. Осталось только то, что физически было невозможно унести или сдать в скупку металлов. Так бесславно завершился мегапроект для Воронежа, который предполагал мощный экономический и энергетический рывок.

Период с 1985 по 1991 гг. характеризуется значительными переменами в промышленности Воронежского края. Несмотря на то, что на 1987-1988 гг. приходится пик развития социалистической промышленности, в эти годы уже довольно отчётливо прослеживаются и негативные тенденции, которые на первых порах не казались угрожающими и были, как предполагалось, устранимы мерами косметического характера (такими, как введение Госприёмки или элементов самоуправления на предприятиях), не затрагивающими основ социалистической системы хозяйствования.

Рассмотрим в общих чертах основные тенденции в развитии воронежской промышленности в период горбачёвской перестройки.

Главным позитивным фактором для воронежской экономики середины 1980-х гг. было то обстоятельство, что в этот период наблюдалось относительное насыщение товарами потребительского сектора. К концу 80-х в промтоварных магазинах появились не только дефицитные ранее мотоциклы марки «ИЖ», но даже автомобили – вначале «Запорожец», затем «Москвич-2140» и даже вазовская «Нива». В открытой продаже стало реализовываться мясо птицы (через сеть магазинов «Петушок»), несколько улучшились поставки молока и кисломолочной продукции. Значительно возросло потребление воронежцами продуктов питания (см. табл.2.5).

Таблица 2.5. Потребление основных продуктов питания на душу населения (Воронеж и область, кг в год)

Источник: Сельское хозяйство Воронежской области. Стат. сб. – Воронеж: Воронеж. обл. комитет гос. стат., 1999. – С.42.

Как следует из данных, представленных в табл.2.5, потребление мяса и мясопродуктов за период с 1985 по 1990 гг. возросло на 20 процентов, молока и молочной продукции – почти на треть. Незначительным оказался прирост в производстве яиц и яйцепродуктов (но в тот период рынок был близок к насыщению этими товарами). Несколько снижалось лишь потребление рыбы и рыбопродуктов. И только с 1991 г. проявляется заметное падение по всем показателям.

На колхозных рынках был представлен довольно широкий выбор продовольственных товаров. Конечно, при средней зарплате в 210 руб.*** не многие воронежцы могли себе позволить постоянно покупать товары на рынке, где, например, 1 кг говядины стоил в 1988 г. 4 руб., а в 1989 г. – 5 руб.[3]  (цена говядины в магазинах Горкоопторга в то же время составляла 3 руб. 90 коп., свинины 3 руб. 50 коп.). При этом следует констатировать, что некоторые товары (как, например, растительное масло, свежие огурцы и помидоры в зимний период) практически полностью отсутствовали в продаже, как на рынках, так и в торговой сети Горкоопторга.[4]

Воронежские промышленные предприятия работали в целом ритмично, сколько-нибудь существенной безработицы не ощущалось. Заводы, входящие в структуры военно-промышленного комплекса, имели необходимые заказы и были загружены практически на 100% мощностей.

Предприятия гражданского сектора за первые полтора года XII пятилетки (1986-1987 гг.) также демонстрировали в общем неплохие результаты, – за это время прирост промышленной продукции области составил 6,9%, производительность труда была увеличена на 6,6%. Более 100 тыс. трудящихся области участвовали в социалистическом соревновании под девизом – к 70-й годовщине Великой Октябрьской революции выполнить производственный план двух лет пятилетки.[5]

На фоне этих обнадёживающих показателей в воронежской промышленности развивались и рецессионные процессы. Уже в те годы специалисты указывали на это обстоятельство: «Итоги развития промышленности развития области за 1986 и первую половину 1987 года свидетельствуют о том, что перестройка промышленности на интенсивные методы развития ведётся медленно, не затрагивает глубинных качественных процессов, ещё не все трудовые коллективы активно включились в неё. По важнейшим технико-экономическим показателям многие предприятия не достигли запланированных рубежей. Не изжиты неритмичность производства, недостатки в выполнении плана по номенклатуре и качеству продукции, соблюдению договорной дисциплины. Недостаточно использовались резервы производства, допускались потери и перерасход материальных ресурсов. Не в полной мере удовлетворялся спрос населения на товары… Многие действующие производства не отличаются новизной, долгие годы не перевооружаются. К примеру, чрезмерно затянулась реконструкция в объединении «Воронежзерномаш», на заводах шинном и имени Дзержинского и др. Всего на промышленных предприятиях области насчитывается свыше 200 тыс. единиц оборудования, однако прогрессивные высокопроизводительные станки и оборудование составляют среди них лишь 4%… На экспорт идет лишь 1,6 процента всей продукции».[6]

Нарастание негативных тенденций в воронежской промышленности было налицо. Уже тогда многим специалистам стало ясно, что первопричиной снижения рентабельности предприятий, ухудшения качества выпускаемой продукции и долгостроя является отсутствие действенных стимулов к труду, уравниловка в зарплате. В свою очередь, совершенствование системы стимулирования оплаты труда вела к пересмотру схем управления предприятиями и организациями, отходу от исключительно государственной формы собственности.

В целях совершенствования системы производственных отношений на воронежских предприятиях к концу 1980-х гг. стали вводиться такие институты, как Госприёмка и Советы трудовых коллективов.

Прообразом института Госприёмки стал его уменьшенный аналог из военного ведомства; на каждом предприятии, выполнявшем важный оборонный заказ, находился так называемый военпред (военный представитель), который осуществлял контроль качества изготавливаемой продукции для оборонной отрасли. Правительство СССР решило распространить этот опыт на большинство гражданских предприятий, о чём было принято соответствующее постановление. Согласно этому постановлению, на крупных воронежских предприятиях из числа наиболее квалифицированных его работников создавался орган подобный гигантскому ОТК, который контролировал качество производимой продукции на всех стадиях производства. Этот орган напрямую не подчинялся руководителям госпредприятий и имел большие полномочия, – вплоть до полной остановки производства в случае выпуска продукции, не соответствующей требованиям ТУ, ОСТов и ГОСТов.

Другим нововведением на воронежских предприятиях стали Советы трудовых коллективов (СТК). Этот орган должен был обеспечить самоуправление на предприятии, осуществлять контроль за кадровой политикой, финансово-хозяйственной деятельностью и социальной политикой предприятия. Здесь уместно будет напомнить, что экономическая политика М.С. Горбачёва предусматривала введение института выборов на предприятиях, – выбирались бригадиры, начальники цехов, участков, директора заводов. Таким образом планировалось «демократизировать» производство, дать работникам предприятий известную самостоятельность. При этом СТК (которые также избирались из числа работников предприятия) осуществлялся контроль за процедурой выборов; главное внимание Советов сосредоточивалась на том, чтобы к руководству предприятием и его структурными подразделениями не пришли люди нечестные и некомпетентные.

Опыт внедрения на государственных предприятиях Воронежского края (и в других регионах России) весьма интересен с точки зрения исследователя, однако на практике продемонстрировал малую эффективность как Госприёмки, так и СТК. Представители Госприёмки только на бумаге были независимы от руководителей предприятий; на деле мало кто из членов Госприёмки хотел портить отношения с директорским корпусом. Но даже если таковые и находились, им в партийных и советских органах давали понять, что плановые задания для предприятия никто не отменял, а за срыв плана все будут наказаны. Если председатель комиссии по Госприёмке продолжал упорствовать, на него находился компромат и он увольнялся.

Что же касается СТК, то этот институт оказался ещё менее жизнеспособным, чем Госприёмка. Дело в том, что СТК обладал весьма большими правами, но при этом не нёс практически никакой ответственности за свои действия. Скорее, этот орган был типичным проявлением «коллективной безответственности». В реальной практике Советы трудовых коллективов чаще всего дублировали функции существовавших на предприятиях профсоюзов, – т. е. занимались распределением жилья, дефицитных товаров (поступавших на заводы и организации за счёт полученной прибыли или по министерской разнарядке), участвовали в конференциях трудовых коллективов и проч. Таким образом, тех надежд, которые возлагались на СТК, они не оправдали и этот институт на большинстве воронежских предприятий к началу 90-х гг. де-факто прекратил своё существование. В 1992-м, когда были отпущены цены и началась гиперинфляция, предприятиям стало не до СТК — борьба шла уже за само существование производств.

Нельзя не отметить тот факт, что в период «поздней» перестройки в результате предыдущей хозяйственной политики, а также противоречивых реформ экономические показатели многих регионов и страны в целом значительно ухудшились: национальный доход в 1990 г. по сравнению с 1989 г. составил 96,0 процента, объем производства – 94,8  процента, продолжал нарастать дефицит бюджета и инфляционные процессы.[7] В то же время вступают в силу важнейшие законы – такие, как «О собственности», «Об индивидуальной трудовой деятельности«, «О предприятиях», «О кооперации», «Основы законодательства об аренде», – которые разрешали создание хозяйствующих субъектов на основе как государственной, так и коллективной и даже индивидуальной форм собственности. Это обстоятельство стало вехой в развитии воронежской промышленности и сельского хозяйства.

В годы перестройки стали происходить значительные качественные перемены в агропромышленном комплексе и в экономике сельского хозяйства вообще. Чтобы понять масштабы этих преобразований, следует адекватно оценить складывавшуюся в те годы ситуацию на селе, проанализировать оформившиеся тенденции развития сельскохозяйственной экономики Воронежской области.

Нами уже затрагивался вопрос о развитии воронежского агропромышленного комплекса накануне перестройки, отмечалась определенная негативная динамика в экономике АПК. К началу перестройки эти тенденции стали принимать ещё более серьезные формы, – все больший дефицит кадров ощущался на селе из-за миграции молодёжи в города, огромных масштабов достигли воровство и пьянство[8], всё большее число хозяйств попадало в разряд убыточных или увеличивало уже существующую задолженность перед государством. Отсутствие действенных стимулов к высокопроизводительному труду, недостаточность качественного жилья и объектов социальной инфраструктуры, проблемы с водо- и газоснабжением, нараставший диспаритет цен между сельскохозяйственными и промышленными товарами усугубляли и без того достаточно острую ситуацию. Бесхозяйственность, халатность, и, как следствие, низкая производительность сельскохозяйственного труда достигли весьма внушительных размеров. Потери при сборе урожая иногда достигали 25 процентов. И даже помощь, оказываемая городом селу (в виде дешёвой рабочей силы из числа рабочих и студентов) в итоге была слишком дорогой и неэффективной. Необходимы были более решительные и действенные меры.

См. Состояние Воронежской экономики в последние годы существования СССР (Ч.2)