Объявленная этим летом пенсионная реформа всколыхнула Россию. Большинство наших сограждан было ошарашено внезапным предложением правительства отодвинуть пенсионный возраст с 60 до 65 лет для мужчин и с 55 до 63 лет для женщин. Правда, позднее президент Владимир Путин несколько подсластил пилюлю для женщин, пообещав им снижение планки пенсионного возраста на три года – до 60 лет. Но это публичное выступление главы государства всё же не умиротворило россиян. С объяснениями Путина по поводу роста продолжительности жизни и увеличения числа пенсионеров многие согласны, но не поняли, почему люди в погонах остались вне рамок данных преобразований. Может быть и эта обширная группа будущих пенсионеров заинтересована в более позднем выходе на пенсию?
Почему, например, увеличение пенсионного возраста для государственных служащих прошло спокойно и даже незаметно для широкой общественности? Потому, что самим чиновникам условия более позднего выхода на пенсию показались выгодными – теперь их не увольняют в принудительном порядке по достижению предельного возраста на пенсию, а дают возможность ещё несколько лет поработать на престижных должностях в системе госслужбы. И добавка к пенсии будет заработана, и работу на старости лет искать не нужно.
Полагаю, что те же доводы актуальны и для силовиков, полицейских, военных и всех прочих людей в погонах. Мы уже частично касались этой темы три года назад, когда рассматривали сложную тему перехода людей этой категории в другую трудовую жизнь. И это в 45 лет, в самом расцвете сил, когда капитаны хотят стать майорами, подполковниками и полковниками. А им говорят – всё ребята, ваш срок вышел. Вот вам такая-то пенсия, идите в народное хозяйство или занимайтесь дачей, садоводством и огородничеством!
Разумеется, офицеры не горят желанием идти в 45-50 лет на рабочие должности или охранниками в супермаркеты. А квалифицированных, или как говорит президент Путин, высокотехнологичных рабочих мест, которых должно быть создано 25 миллионов, в России катастрофически не хватает – тем более для людей предпенсионного и пенсионного возраста. Людям со стороны можно лишь догадываться, что творится в душе у бывших офицеров, которые оказываются за рамками службы тогда, когда по физическим данным, опыту, моральному состоянию они готовы ещё лет пятнадцать служить Родине.
Возможно, где-то в кулуарах и высоких кабинетах государственных деятелей такая перспектива обсуждается. Но пока о ней ничего не известно общественности и самим будущим отставникам. В этом деле существенную роль могли бы сыграть опросы силовиков и всесторонний анализ проблемы.
