Анархизм как экономическое учение весьма интересен своими подходами ко многим хозяйственным и общественно-политическим вопросам. И если в XIX и начале ХХ века он отчасти рассматривался как романтическая и идеализированная доктрина, трудно реализуемая на практике, то теперь, во втором десятилетии XXI века, с появлением криптовалют, повсеместной глобализацией, расширением прав и свобод граждан, анархическое учение уже не кажется утопией, не имеющей практического воплощения. В России и по всему миру анархические идеи находят своих сторонников, которые образуют свои политические партии и общины.
Но начнём по порядку. Анархизм как теоретически и философски обоснованное учение сформировался ко второй половине XIX века. Нельзя сказать, что до этого времени не существовало такой системы взглядов, которая отдавала несомненный приоритет личной свободе человека, его индивидуальным правам, свободомыслию и неприятию всех форм насилия.История знает немало попыток организации сообществ и общин на принципах отказа от насилия и подавления личности – как на основе религиозного мировоззрения, так и в попытках воспитать нового человека (примерами могут служить «Новая Гармония» Роберта Оуэна, мормонские и старообрядческие колонии и т. д.). Однако такие эпизоды в цивилизационном развитии можно считать лишь эмпирическими способами нащупывания более справедливой организации социальных систем.
Этап повсеместного наступления капитализма, который постепенно становился капитализмом государственного типа, когда правящая политическая элита срасталась с финансовой олигархией, привнёс в понимание экономической и индивидуальной свободы новое понимание и звучание. Против подавления государством прав и свобод человека выступили интеллектуалы, которых стали называть анархистами (от греч. «ан» — частица отрицания, «архос» — власть).
Теоретической платформой анархистов стала, с одной стороны, либеральная доктрина с человеком свободным и независимым в сердцевине, с другой стороны — критика государства, которое закрепляет неравенство законом и служит лишь для защиты собственности буржуазии и подавления несогласных.
С таким функциями правительства категорически не соглашаются анархисты. «Собственность – это кража» — заявляет Пьер-Жозеф Прудон. В том же ключе высказывается и Михаил Бакунин: «Что такое собственность, что такое капитал в их современной форме? Это гарантированные и защищаемые государством возможность и право капиталиста и землевладельца жить, не трудясь, а так как ни собственность, ни капитал, не оплодотворенные трудом, ничего абсолютно не производят, то это предполагает возможность и право жить чужим трудом, эксплуатировать труд тех, кто не имея ни собственности, ни капитала, принуждён продавать свою производительную силу, счастливым обладателям той и другого».
В критике пороков капитализма анархисты солидарны с социалистами. Однако расходятся с ними, в основном, в вопросах организации производства, государства и управления, предпочитая делать ставку на экономическую свободу и кооперацию. «Свобода без социализма, — подчеркивает Бакунин, — это привилегия, несправедливость; а социализм без свободы – это рабство и дикое состояние».
Следует отметить, что экономическая и идейная платформа анархического учения стала формироваться как неоднородная и в чём-то даже противоречивая доктрина. Вначале Максом Штирнером была выдвинута и обоснована концепция собственного «Я» как некоего абсолюта, затем Пьер-Жозеф Прудон поставил анархизм на более устойчивую и приемлемую основу. Несколько позже анархизм дорабатывали и углубляли Михаил Бакунин и Пётр Кропоткин.
Обратимся к рассмотрению конкретных элементов анархизма, которые раскрывают его идейные, философские и экономические построения основоположников.
Пионерской работой по направлению индивидуалистического анархизма по праву можно считать работу Макса Штирнера «Единственный и его собственность», изданной в 1845 г.
После опубликования книга пользовалась большой популярностью, но уже через какое-то время стала забываться. Но после появления работ философа Ф.Ницше интерес к ней восстановился, так как оказалось, что у ницшеанства имеется предтеча.
Сам Штирнер относился к группе молодых радикалов, которые сделали крайние выводы из философии Гегеля и Фейербаха. Их идеалом была свобода духа, и ради этой свободы они критиковали всё, что этой свободе препятствовало. Какое-то время даже К.Маркс и Ф.Энгельс также участвовали в собраниях этой группы, но вскоре покинули её из-за идейных разногласий. Присутствуя на диспутах, Штирнер готовил материалы для своей книги. Её основные идеи состоят в том, что только «Я» индивида представляет единственную реальность. Основной закон личности, по Штирнеру, — это закон личного интереса. Личность может всё то, что подкреплено реальной силой. Штирнер заявляет: «Все интересы законны, лишь бы у них была сила». «Тигр, нападающий на меня, прав, и я, отражающий его, тоже прав… Тот, у кого есть сила, имеет право; у кого нет первой, тот не имеет последнего». Здесь мы уже слышим те нотки, которые впоследствии чётко обозначатся у Ницше, когда окажется, что «белокурой бестии» всё можно, она стоит выше этики, морали и человеческих законов.
В экономическом плане вышеприведенные рассуждения означают, что народные массы, которые составляют преобладающую часть любого населения и являющиеся гегемоном, вправе силой забрать все хозяйственные ресурсы. «Земля принадлежит тому, кто умеет её взять, или тому, кто, имея её, умеет ее сохранить. Если он завладевает ею, то имеет не только землю, но и право иметь её». Здесь мы отчетливо наблюдаем зачатки принципа диктатуры пролетариата, который, имея силу, подавляет все иные общественные классы.
Но как будет существовать такое общество, где сильный всегда прав – «кто с ножом, тот и с мясом»? Не будет ли это состояние войны всех против всех? Нет, — отвечает Штирнер, — свободные индивиды должны объединяться в ассоциации и союзы, которые будут инструментом отстаивания их прав и способом взаимодействия с другими саморегулирующимися организациями.
От крайнего индивидуализма в анархизме отходит П.-Ж.Прудон.
Он отмечает: «Всё, что знает и утверждает разум, — это то, что существо, равно как и идея, группового происхождения… Всё, что существует, составляет группу, всё, что составляет группу, есть нечто единое, следовательно, может быть воспринято… Вне группы существуют только абстракции и фантомы». Таким образом, Прудон подходит к иному пониманию анархизма, согласно которому общество должно быть организовано на свободном сотрудничестве индивидов, связанных договорными отношениями. Власть должна принадлежать разуму и науке, но никак не правительству.
Прудон, а следом за ним Бакунин и Кропоткин подчёркивают, что правительство не в состоянии разумным и правильным образом руководить страной. За всё, за что бы ни брались государственные чиновники, всё идет вкривь и вкось. Государство неэффективно управляет экономикой, создает монопольные структуры, умножает репрессивный аппарат, принимает законы, ущемляющие права граждан и частных предприятий. «Опыт показывает, — указывает Прудон, — что правительство, сколь бы ни было оно народным по своему происхождению, повсюду и всегда становилось на сторону самого просвещенного и самого богатого класса против самого бедного и самого многочисленного».
Нового качества общественных и экономических отношений можно достичь, как считал Прудон, мирными, эволюционными способами, когда необходимая трансформация происходит в рамках закона. С этим положением совершенно не согласны М.Бакунин и П.Кропоткин. И это волне естественно, если взглянуть на жизненный путь русских основоположников анархизма.
Михаил Бакунин – вечный бунтарь, участник многих мятежей и революций.
Он неоднократно сидел в тюрьме и даже был приговорён к смертной казни в некоторых европейских странах. Поэтому как практик-революционер и участник многих классовых баталий, он отдавал предпочтение силовым действиям, полагая, что этот метод более эффективен, нежели убеждение буржуазии в том, что она должна расстаться со своими полномочиями и привилегиями.
Для Бакунина «свобода – есть высшая цель человеческого развития». Поэтому всё, что как-то ущемляет свободу в экономическом отношении, должно быть устранено из жизни. В первую очередь, это относится к государству, которое присвоило себе монополию на насилие по отношению к своим гражданам. Государство, — говорит Бакунин, — это «сумма отрицаний индивидуальных свобод всех его членов», это «чванство силой и пристрастие к ней». По этому одному оно – зло, ибо цель человечества – свобода; а государственная сила – перманентное отрицание свободы. Современному человеку даже трудно себе представить такую ситуацию, когда общество существует без государства, в связи с чем многие люди считают теоретические построения Бакунина и других основоположников анархизма иллюзиями.
Однако эти идеи не настолько утопичны, как кажется на первый взгляд. Даже с позиций современной жизни XXI века мы можем подтвердить, что государство – плохой управленец и собственник. Частный сектор гораздо более эффективно справляется с хозяйственными задачами. Правительство, чаще всего, борется с теми проблемами, которые само же и создает, – с коррупцией, с инфляцией, безработицей, бедностью, неравенством доходов, преступностью.
На последнем моменте хотелось бы остановиться немного подробнее. Как анархисты планируют побороть преступность в отсутствие государственной власти? Очень просто – говорит Бакунин. Большую часть преступлений составляют правонарушения экономического характера. Когда отношения собственности станут другими, исчезнет эксплуатация человека человеком – значительно снизится мотивация в любых преступлениях.
Кроме того, резонно замечают анархисты, тюрьма никого не исправляет. Более того, нет места более способствующего распространению порока , чем тюрьма. Поэтому основоположники анархизма больший акцент делают на перевоспитание людей вне рамок ограничения свободы.
Но как избежать эксплуатации наёмных работников предпринимателями? Отношения «начальник-подчиненный» в экономике распространены повсеместно. Здесь мы прибегнем к объяснениям П. Кропоткина, который выстраивает оригинальную модель.
В своих трудах Кропоткин как учёный и исследователь природы часто апеллирует к аналогиям из животного мира. В частности, он обращается к таким феноменам, как организация пчелиных семейств и животным инстинктам.
Конкуренцию в экономике следует заменить на сотрудничество и взаимопомощь индивидов, – говорит Кропоткин. Нужно акцентировать внимание на глубоко заложенном в человеке инстинкте общественности, солидарности, который вынуждает людей кооперироваться со своими ближними, помогать им и объединять с ними. Данный инстинкт также естествен для человека, как борьба за существование, и ещё более необходим для поддержания его вида, непрерывная конкуренция. Отныне не принуждение (необходимое только для защиты привилегий), скрепляет общую жизнь и создает истинное сцепление между людьми, а этот глубоко заложенный в них инстинкт взаимопомощи и взаимного соглашения, мощь и силу которого до сих пор не признают. В человеческой природе, — подчёркивает Кропоткин, есть зачаток общественных привычек, наследие прошлого, которое ещё до сих пор мы не оценили, как следует. Никакое принуждение не навязывало этих привычек. Они выше всякого принуждения.
Пчелиные семьи живут на основе сотрудничества, кооперации. В них нет менеджеров и начальников, которые подгоняют и наказывают своих подчинённых. При этом Кропоткин указывает, что некоторые рабочие пчёлы становятся лентяями и алкоголиками, если ульи находятся вблизи сахарных заводов. Для человеческих сообществ наблюдается та же картина – люди сотрудничают между собой в процессе производственных операций и отношений обмена. Когда для нарушений установленного порядка нет условий, все добросовестно трудятся. Таков природный закон, «естественный порядок» (которому уделяли такое большое внимание физиократы).
Переводя принципы Кропоткина на более простой и современный язык, это означает, что производственные отношения в экономике должны выстраиваться не по принципу иерархии, когда распоряжения и приказы спускаются от топ-менеджеров к линейным руководителя и исполнителям, а по принципу горизонтального сотрудничества. На практике это означает, что общество состоит не из наёмных работников и собственников, эксплуатирующих труд других людей, а из большой массы свободных предпринимателей, которые взаимодействуют друг с другом на договорной основе. Тем самым сохраняется их экономическая свобода и стимулы для производительного труда.
Для людей нечестных, ленивых и безответственных такая школа кооперации будет хорошим уроком, которая научит их держать слово и выполнять свои обязательства. Не государственные судебные инстанции будут устанавливать нарушение договорных отношений и трудового права, а профессиональные ассоциации. Люди безответственные и нечестные не смогут долго обманывать кого-либо; работающие рядом с ними коллеги исключат их из состава саморегулирующихся организаций, что равнозначно запрету на профессию.
Возможны и другие формы кооперации трудящихся – например акционерная форма народных предприятий (ESOP), когда сотрудники предприятия одновременно являются его собственниками и лицами, принимающими решения. Вполне приемлемой формой осуществления экономической деятельности является, согласно принципов анархизма, является самозанятость и индивидуальное предпринимательство без использования наёмной рабочей силы.
Не вполне ясным оставался в анархизме вопрос организации денежного обращения. Должен ли для этой цели существовать в какой-либо форме Центральный банк (государственный, акционерный, со смешанной собственностью), или это будут частные деньги? С появлением биткоинов, эфириума и прочих криптовалют, которые не контролируются правительствами, данный вопрос постепенно обретает свои контуры.
Пока, правда, нет ясности по некоторым другим основополагающим вопросам, – какими должны быть тюрьмы и исправительный учреждения (государственными или частными), кто должен осуществлять контроль за экономическими границами государства, должна ли функционировать таможня, следует ли вовсе отказаться от налогов и сборов.
Возможно, современные теоретики анархизма, идеи которого по-прежнему не утратили своей популярности, внесут ясность в эти фундаментальные экономические вопросы. Вполне вероятно, что многие инициативы анархистов будут всё глубже проникать в сознание людей, доказывая свою правильность и практическую пригодность.
Мифологический этап в истории экономических учений
Эмпирический этап: в поисках науки о благосостоянии
Экономические учения на базе христианства (Часть 1)
Экономические учения на базе христианства (Часть 2)
Троцкизм как экономическое учение
Неомальтузианство и зелёная экономика
