В начале XIX века рыночная экономика, подстегиваемая техническим прогрессом, бурно развивалась. Внедрение в производственные процесс паровых двигателей и средств механизации значительно повышало производительность труда. Появившаяся сеть железных дорог ускоряла и облегчала грузоперевозки, улучшала торговлю и обмен. Обычными стали газеты и журналы, посредством которых быстро распространялись новости, информация об экономических, политических и прочих событиях, происходящих как в Европе, так и на других континентах. Через печатные издания и листовки с небывалой ранее скоростью распространялись новые идеи и доктрины. Традиционный образ жизни подвергался ускоренной модернизации, носители консервативных идей вели ожесточенную полемику с социальными реформаторами и революционерами. Европу в те годы буквально переполняли идеи о новом, более справедливом государственном устройстве, об отмене монархического правления и сословных привилегий, об ограничении детского труда, эмансипации женщин.
На сложные политические и демографические процессы того времени наложились первые экономические кризисы, связанные с перепроизводством товаров. Тяжелые последствия именно такого кризиса 1815 года наблюдал в Англии Ж.Ш.Сисмонди, швейцарский историк и экономист.
Сисмонди увидел, что положения теории классической политэкономии, сторонником которой он и сам был ранее, сильно расходились с реальной хозяйственной практикой. Система свободной конкуренции, которую прославляли А.Смит и Д.Рикардо, явно давала сбои. Особенно отчетливо это было видно в сфере распределения, где положение рабочего класса все более ухудшалось. Рост народонаселения и избыточное предложение на рынках труда, с одной стороны, и углубляющаяся специализация в производственных процессах, приводили к обнищанию населения и народным волнениям.
Сисмонди так описывает данный процесс. Если заглянуть в историю, — пишет он, — то мы увидим, что в феодальной Европе ремесленникам требовалась высокая квалификация, чтобы изготавливать качественные товары. Изготовители тканей, кожевники, гончары, кузнецы, стеклодувы и прочие производители объединялись в цехи и корпорации, которые защищали общие интересы. Для семейного бизнеса также важны были умения и технологии, которые хранились в тайне от посторонних лиц. Тем самым ограничивалась конкуренция и поддерживался уровень цен на изделия ремесленников.
С началом промышленной революции, которая началась в Англии раньше, чем в континентальной Европе, ситуация стала динамично меняться. Разделение труда в производстве дробило единый технологический процесс на отдельные простые операции, с которыми справлялись теперь не только квалифицированные рабочие-мужчины, но даже неподготовленные женщины и малолетние дети. Пытаясь хоть как-то свести концы с концами и пополнить доходы семьи, женщины и дети также шли наниматься на работу – причем за меньшие деньги, чем мужчины. Это обостряло конкуренцию на рынках труда и еще больше снижало уровень заработной платы.
Одновременно расширяющееся предложение на рынках рабочей силы поднимало аппетиты работодателей, которые действовали сразу по нескольким направлениям. Во-первых, они удлиняли рабочий день, который даже для детей составлял 12-14 часов; во-вторых, они экономили на технике безопасности и условиях труда, что приводило к многочисленным случаям производственного травматизма; в-третьих, вводилась система вычетов и штрафов за нарушения производственной дисциплины и споры с мастером. И, наконец, практически полностью отсутствовала система социальных гарантий работникам по болезням, отпускам, травмам.
Усиление эксплуатации рабочего класса вызывало ответную реакцию – волнения и бунты наемных работников, разрушение машин, которые отнимали работу у ремесленников и сельского населения, столкновения с полицией.
Указывая на неполадки в работе механизма рыночной конкуренции, Сисмонди обращает внимание на то, что доходы от производственной деятельности концентрируются в руках узкого круга богатых предпринимателей, стремящихся монополизировать рынки для извлечения еще больших доходов. Соответственно, рабочие, имеющие весьма низкие доходы, страдают от экономических кризисов гораздо сильнее, чем буржуазия. Дисбалансы между производством и потреблением лишь усугубляют кризисы и подрывают социальную стабильность.
Интересна также мысль Сисмонди о показном потреблении богачами предметов роскоши – в этом вопросе Сисмонди предвосхищает идеи Торстейна Веблена, основателя институционализма и автора книги «Теория праздного класса», которая будет написана лишь век спустя. В хозяйственном плане концентрация значительных состояний в руках немногих предпринимателей изменяет структуру спроса – «на место спроса на предметы общего потребления они устанавливают все более растущий спрос на изысканные предметы, бросают основные производства и требуют создания производств предметов роскоши. Если же последние умножаются не слишком быстро, они для удовлетворения своих вкусов обращаются за границу». Тем самым происходит отток капиталов, которые не развивают отечественную промышленность, обслуживающую массового потребителя.
Сисмонди также аргументировано оспаривает доводы Рикардо в части динамичного перелива капиталов из одной отрасли экономики в другую, где формируется более высокая доходность для сделанных инвестиций. Он указывает, что собственники капитала на деле не могут так быстро переориентироваться на незнакомые им сферы деятельности; переток капиталовложений происходит с известным временным лагом.
Конечно, мы не можем назвать Сисмонди социалистом в полном смысле этого слова – ученый сторонился радикальных идей как правого, так и левого толка. Однако его доказательная критика классической школы политэкономии послужила прологом для научного обоснования социалистических и коммунистических доктрин, которые нуждались в осовременивании и научной аргументации.
Что же представляют собой социалистические идеи и в чем состоит их экономическое содержание? На этот вопрос можно с известной степенью упрощения ответить так – эта социальная концепция предполагает приоритет справедливости, равенства, коллективизма над индивидуализмом, всевластием денег, нерегулируемым рынком. Понятно, что в системе свободной конкуренции, провозглашаемой либеральными экономистами, не могут на равных условиях конкурировать такие категории населения, как дети, инвалиды, старики. Они заведомо проигрывают экономическое соревнование зрелым и образованным людям, полным сил и энергии.
Но как правильно перераспределить общественные богатства, как сподвигнуть одни группы людей поделиться с другими? По этим принципиальным вопросам социалисты придерживались разного мнения. Одни из них считали, что позитивные перемены следует осуществлять постепенно, путем демократических реформ – их называли социал-демократами. Другие полагались на понимание сограждан благодаря единой христианской вере – это было движение христианских демократов. Третьи, в лице социальных революционеров, считали, что добром правящий класс все равно не уступит ни пяди своих привилегий и прав, поэтому следует прибегнуть к силе оружия и организованного восстания.
После того, как Сисмонди перевел экономические вопросы в социальную плоскость, на первый план во всех социальных учениях стали выступать вопросы частной собственности на средства производства. Собственность – указывали социалисты – вот корень зла. Уберите из нашей жизни частную собственность и деньги как символ наживы – и вы увидите, как изменится к лучшему мир.
Эти идеи мы уже встречали в трудах Платона, Томмазо Кампанелла («Город Солнца»), Томаса Мора («Утопия»). Однако произведения ранних авторов не были основаны на научных теориях и экономических разработках – это были, скорее, интуитивные попытки найти более справедливые общественные отношения. Теперь же, в начале XIX века социальные доктрины стали строиться их авторами на более прочной основе.
Одним из таких ученых был А.Сен-Симон. Он заявлял, что современное ему общество стало индустриальным и представители этой индустрии – рабочие, инженеры, банкиры, предприниматели – вот истинные хозяева страны. Роль правительства должна быть ограничена функциями защиты от внешних и внутренних врагов, а управление экономикой должны взять на себя ассоциации, т.е саморегулирующиеся организации в той или иной профессиональной области. Бесклассовое общество (вернее, общество, в котором есть только два класса – трудящихся и бездельников) – идеал сенсимонистов.
Другой выдающийся представитель социального учения – английский предприниматель Роберт Оуэн. Его главная идея состояла в том, чтобы создать надлежащие условия для производительного труда работников предприятия (столетие спустя по этому пути пойдут создатели «школы человеческих отношений» в менеджменте).
Его фабрика в шотландском городке Нью-Ланарке стала в свое время местом паломничества со стороны видных общественных деятелей, бизнесменов и политиков. Удивленные гости спрашивали Оуэна, зачем он тратится на такие вещи, как садики для рабочих, кассы взаимопомощи, на все то, что мы теперь называем инфраструктурой. Оуэн на это отвечал следующим образом: «Опыт, конечно, показал вам на разницу, существующую между механическим инструментом, чистым, блестящим, всегда в хорошем состоянии, и инструментом грязным, расстроенным, причиняющим вредное трение и мало-помалу становящимся негодным. Если поэтому от ухода за неодушевленными двигателями можно получить такие выгодные результаты, то что же можно было бы ожидать от такого ухода за этими живыми инструментами, структура которых гораздо удивительнее? Не естественно ли сделать вывод, что эти весьма сложные и деликатные механизмы равным образом получили бы улучшение в своей силе и в приложении ее и что пользование ими принесло бы большую экономию, если бы их поддерживали в чистоте, обращались бы с ними ласково, избегали причинять им раздражающее их в процессе умственной активности трение, если бы им доставляли продукты и средства к существованию в количестве, достаточном для поддержания их тела в хорошем производительном состоянии и для того, чтобы оно не портилось и преждевременно не снашивалось».
Вопросам создания благоприятной среды уделял много внимания и Ш.Фурье. Являясь одним из грандов социалистического учения, он предлагал довольно оригинальные способы адаптации различных социальных групп. Так, он предлагал поселять под одной крышей предпринимателей, рабочих, сельских тружеников, представителей аристократии. Такую гостиницу он называл фалангой или фаланстером.
Общаясь при совместном проживании, различные слои общества лучше бы понимали друг друга, проникались бы нуждами соседей. Кроме того, Фурье предлагал чередовать места работы для обитателей фаланстера, что должно было, по его мнению, развивать людей и способствовать их социализации.
Рассматривая различные направления течений социализма, нельзя не отметить такое влиятельное учение, как коммунистическая доктрина, наиболее ярким представителем которой является Карл Генрих Маркс.
В своем фундаментальном труде «Капитал» Маркс обстоятельно проанализировал сущность противоречий между капиталистами и наемными работниками. Квинтэссенцией его анализа стали следующие положения. Предприниматель нанимает для выполнения каких-либо работ персонал, который часть рабочего времени работает на себя (например, 7 часов – см. рис.1) и часть – на предпринимателя (3 часа).
Рис.1. Схема формирования антагонистических противоречий между трудом и капиталом по Марксу.
За время работы на предпринимателя наемные работники создают прибавочную стоимость, которая поступает в распоряжение владельца бизнеса. Экономические интересы наемных работников состоят в том, чтобы большую часть рабочего времени трудиться на себя (например, 8 часов) и меньше на предпринимателя, – в этом случае растет оплата их труда и снижается прибыль владельца бизнеса.
Интересы предпринимателя, по Марксу, диаметрально противоположны интересам наемных работников. Предприниматель всегда стремится:
— увеличить ту часть рабочего времени, за которую создается прибавочная стоимость, – как за счет абсолютного увеличения рабочего времени, так и за счет снижения доли рабочего времени, когда наемный работник трудится на себя;
— повысить интенсивность труда наемных работников путем применения Sweating system – «потогонной системы» с тем, чтобы персонал в течение рабочего времени успевал сделать больший объем работ;
— вводить жесткую систему штрафов и дисциплинарных взысканий за нарушения трудовой дисциплины;
— увеличивать на своих предприятиях численность наемных работников, так как каждый работник приносит прибавочную стоимость
Маркс усматривал непримиримые (антагонистические) противоречия в институте предпринимательства между трудом и капиталом; причем основу эксплуатации он видел в частной собственности на средства производства. Более того, Маркс считал класс предпринимателей преступным, так как нет такого преступления, на которое не пошли бы предприниматели за прибыль в несколько сотен процентов. Таким образом, институт предпринимательства и рыночной системы в целом должны быть ликвидированы и заменены более прогрессивным экономическим строем – коммунистическим, начальную стадию которого представляет социализм.
Мифологический этап в истории экономических учений
Эмпирический этап: в поисках науки о благосостоянии
Экономические учения на базе христианства (Часть 1)
Экономические учения на базе христианства (Часть 2)
Троцкизм как экономическое учение
Неомальтузианство и зелёная экономика
